Вопящее чудовище понеслось вниз по улице, и храмовник лишь посмотрел тому вслед. Гоняться за вылезшими из нор одержимыми сейчас нет никакого смысла: то ли догонишь и убьешь, то ли он заведет тебя туда, где десяток таких же накинутся и порвут как Тузик грелку.
Храмовники, которые были под его руководством, сплотились, и равномерно теснили буйствующую толпу. Пока держались. Творилось что-то неладное: во время бунта были не только маги, но и одержимые, и воры, разбойники, прочая шушера, почуяв отсутствие власти, равномерно грабили город и резали горожан. Мередит увела часть воинов, но Каллен пока держался.
Он ненавидел одержимых. Его страх после Круга перешел в холодную ненависть, маги же больше не вызывали такой реакции, как раньше. Не хотелось больше кричать, что они зло, рассказывать окружающим о том, что может произойти. Он давно расхотел давить их, как тараканов. Старые раны ныли, словно чувствуя в воздухе присутствие проклятой магии, которая когда-то породила шрамы.
Каллен скривился и выругался, когда мимо него в склад, ставший опорным пунктом, пронесли еще двух раненых солдат. Были новости, что Орсино превратился в чудовище. Гонец с расширенными от ужаса глазами принес весть четверть часа назад, но Мередит все тянула, не созывая оставшиеся силы.
Храмовники под руководством Каллена защищали несколько опорных пунктов, куда стекались жители в поисках защиты и те маги, которые не хотели восставать. Маги сдавали посохи и им связывали руки, как приказал Каллен, но убивать их не торопился.
Он резонно рассудил, что запал Мередит пройдет, и она созовет справедливый суд. Сейчас она просто в ярости, что можно понять, но после она решит не казнить всех магов. Да, наверное, так и будет. Хоть Каллена уже тошнило от людей в мантиях, на самосуд больше не тянуло, как когда-то.
- В соседнем доме движение, - произнесла некогда симпатичная храмовница. Каллен задержал взгляд на ее изуродованном огненной магией лице, и затем произнес:
- Слишком рядом. Возьми еще троих, надо проверить, кто засел так близко от нас.
Сейчас бегать по улицам просто так - смерть. Небольшой отряд вполне могут окружить и задавить если не маги и не храмовники, то здешние бандиты. Каллен это понимал, но еще он знал, что в этот квартал идут те, кому нужна помощь, здесь перемещаются люди из его отряда, и нельзя, чтобы им в тыл вышла какая-нибудь тварь вроде того же одержимого.
Каллен отметил, что члены его отряда пьют слишком много лириума, и завтра наверняка будут отлеживаться по возможности. В последующую неделю после такой ударной дозы максимум, что смогут развеять обдолбавшиеся товарищи - это дым от готовящейся похлебки.
Откуда-то из переулка кто-то кинул в них камень. Удар булыжника пришелся в щит, следом сверкнула молния, но товарищи быстро рассеяли эффект магии, и кто-то, прошуршав в темноте, скрылся.
- Мы еще месяц их будем выковыривать из тайных ходов, - простонал напарник, - Как тараканы расползлись, ей-богу.
Да уж, всяких люков, тайных мест в городе было достаточно, что усложняло. Сейчас они наверняка пустовали: подобно Порождениям в период Мора, всякая шушера покинула насиженные места, ища, чем бы поживиться.
Дверь соседнего дома была заперта, и Каллен несколько раз сильно ударил по нему кулаком. Он знал, что хозяин этого дома прятался в складе, который заняли храмовники, там не должно никого быть.
- Ломай, - кивнул он одному из своих храмовников, чем тот и занялся, нанося удары щитом и телом, как тараном, по двери.

Когда дверь начала поддаваться, напарник заколотил по ней с еще большим воодушевлением. Остальные были рядом, выставив щиты перед собой с обнаженными клинками. Открыв проход, все отступили, с сомнением глядя в темный проем. Они были как на ладони для невидимого врага, в то же время в темном помещении ничего не было видно. А потом появилась кошка. Чертова кошка - вот источник шума, внутри больше ничего не было?
Откуда-то выбежал потрепанного вида мальчонка, и Каллен сначала решил, что хозяин дома по дурости оставил своего ребенка рядом с домом.
- Одержимый, - крикнула храмовница, будучи ближе всех к нему, и все остальные по команде построились в оборонительный ряд: щиты подняты, два храмовника сзади для рассеивания магии. Из-за угла посыпались маги - не одержимые, но явно беглые.
Ловить их сейчас было бесполезно. Они сделали идеальный отвлекающий маневр: Каллен решил, что маги специально отдали ребенка демонам, видя храмовников рядом с домом и, выкинув того за угол, прикрыли свой отход. Умно: храмовники не кинутся ловить их, сосредоточившись на изуродованном теле ребенка, в котором засел демон. Маги были способны на любое коварство.
Одна из них попала под лапу демона, но одержимый не успел расправиться с ней, потому что храмовники уже наступали, с силой ударяя пока еще маленькое тело щитами, сверкали клинки. Каллен был чуть в стороне, готовый рассеивать магию вместе с тем, кто шел рядом, или заменить кого-то на случай падения, если идеальный строй дрогнет.
Один из храмовников, с силой вскинув руки, зарычал, рассеивая магию. Демон пошатнулся, ошеломленный, и храмовники вновь пошли в наступление.
Светловолосая женщина-маг была явно ранена, но оказалась в тылу рыцарей. Она попала в поле рассеивания, и не смогла бы колдовать при всем желании. Каллен хотел наклониться к ней и проверить рану, но в этот момент сначала один, а потом и второй товарищ впереди закричали и попадали, объятые пламенем. Демон гнева обычно не способен на стратегию из-за тупости, но в этот раз все вышло случайно: обычно храмовники не приживаются щитами к противникам слишком долго. Бьют и убирают, бьют и убирают, либо таранят, но сейчас кто-то поступил именно так: толкал демона, не отнимая щита. Демон гнева имеет высокую температуру тела, он буквально состоит из огня и, когда металл щита нагрелся, храмовник в панике замахал рукой, задел щит товарища, смял строй, демон ударил по незащищенным местам. К счастью, Каллен и двое других справились довольно быстро, добив демона.
У них было трое раненых и три здоровых человека. Чтобы нести носилки, нужно двое. Чтобы оборонять эту процессию, еще человек шесть. До склада метров двести, если по главной улице. Каллен вспомнил, как в них кидали камнями и магией, и отмел эту идею. Послать кого-то за помощью? Сейчас, когда где-то там бродили сбежавшие маги из этой теплой компашки, идея разгуливать по одному казалась еще менее привлекательной.
- Внутрь их, - скомандовал Каллен, женщина и мужчина-храмовники начали осторожно переносить обожженных товарищей в дом. Там их приведут в чувство и быстро перевяжут.
Сам он присел на одно колено рядом с девушкой, заглянув ей в лицо.
Отпрянул. Сон. Дурной сон. Нерия умерла, давно. Его Нерия не бегала с дикими магами крови, не использовала кровь живых для нечестивой магии. Его Нерия не обрекала детей на ужасную смерть.
"Не могли же они ее заставить?", - судорожно думал Каллен, - "Нет, глупо тешиться иллюзиями".
Он знал, что нужно было убить ее прямо сейчас. А может, она не маг крови? Но даже если так, ее накажут. Суд лишит ее эмоций, даже если она доживет до суда, в следующий раз она взглянет на Каллена по-другому. Серо-голубые глаза потускнеют, в них будет плескаться мертвый покой и...
- Командир, - напарник вопросительно смотрел на него, потому что раненые храмовники уже были внутри, и нужно было что-то решать с магом, затем войти в дом и забаррикадироваться.
"Каллен снова был в клетке Круга, его пытали галлюцинациями. Нерия сидела перед ним, и упрашивала сдаться. Тогда он смотрел на нее и не мог оторваться, никого красивее не видел, пусть даже это и не была она. А потом его заставили смотреть, как ее душат и мучают. Он не вырвался к ней, не убил демонов, смотрел раз за разом, как она умирает. Растерзанная, или убитая недостатком воздуха, или зарезанная, или, как сейчас, забрызганная кровью от сильного удара..."
Не в этот раз. Он утешал себя мыслью, что не мог оставить раненую за дверью, что это хорошо, но все вранье. Мог, и еще как, если человек сделал что-то ужасное.
Сейчас Каллен взял ее на руки и внес внутрь, потому что это была Сурана, а не кто-то. Друзья тут же закрыли дверь и подвинули тяжелую мебель ко входу, баррикадируя. Храмовник уложил женщину на длинный стол - единственная мебель, не тронутая для баррикады - и, разрезав боковую ткань, осмотрел рану. Остальные занялись ожогами храмовников, Каллен же осторожно промыл рану из фляги с водой. Повезло, что храмовница взяла с собой аптечку помимо лириума. Приложив чистую тряпицу к ране, он обмотал талию магички бинтом, закрепляя импровизированную повязку.
Подскочившая сбоку храмовница оперативно связала руки Нерии найденной веревкой. Быстро обмотала ее запястья вместе, соединила пальцы попарно, перевязывая их. Так надо, маг со связанными руками не сможет колдовать, когда проснется.
Каллен убрал волосы с ее лица, автоматически коснулся лба, проверяя температуру. Товарищи будут жить, хотя и будут иметь страшные уродства. Хорошо, что они без сознания. Плохо, если это все сделала и вправду Нерия, создав одержимого.

Отредактировано Cullen (2015-02-07 03:30:57)

Нерия пришла в себя, но еще рано было говорить, есть у нее сотрясение или нет. В последний раз они говорили почти десять лет назад. Он не знал, как правильно с ней общаться, его обуревали противоречивые эмоции: в Кругу он был без ума от нее, потом ненавидел ее, хотел стереть все, что причиняло боль. Тогда, помнится, его руки сомкнулись на шее незнакомого мага, он задыхался от боли и  страха, понимая, что в таком состоянии сделал бы то же самое и с Сураной. Наверное.
- Всех магов, не оказавших сопротивление при аресте, отправят под суд, - собственный голос показался храмовнику бездушным, он словно зачитывал приговор. Хотя Нерия не сопротивлялась только из-за раны, Каллен был рад и такому натянутому объяснению.
Она никогда раньше не плакала из-за него. Он видел ее слезы в Кругу, но все они были по другим поводам, и вот теперь он здесь, во главе облавы на Нерию. Удручающе больно.
Остальные храмовники давным-давно догадались, что с командиром не так. Каллен прекрасно знал, что его выдает абсолютно все: то, что он не отходит от нее ни на шаг, то, что они друг друга знают, то, что он почти не подходил к остальным раненым, все время провел с Сураной. Завтра Мередит на стол отправится подробный доклад о том, что Каллен вовсе не так жесток и принципиален, что те качества, за которые Командор его уважала, растворились за время службы здесь. Его товарищи будут вынуждены написать все это.
Она спросила его, почему он здесь, и Каллен вздрогнул. Врать он ей не будет, сглаживать правду - тоже. Пусть знает, что он больше не тот человек, которого она знала.
Кажется, они оба больше не заслуживают доверия друг друга. Оба погрязли в грехах.
- Грегор прогнал меня, - будничным голосом поведал Каллен, - За попытку убийства. Мередит вступилась и выписала сюда, посчитав, что моя жесткость в отношении магов будет кстати.
Это была правда, однако к нему были довольно снисходительны. Грегор сначала рычал на него, потом будто сломался, замолчал, и написал приказ о его переводе, разослал письма. Откликнулась Мередит, она не дала вышвырнуть сошедшего с ума храмовника на улицы. Если бы Грегор не сочувствовал единственному оставшемуся в живых после пыток храмовнику, если бы не помог пристроить...
Лучше, если она тоже будет злиться на него. Так будет правильно, пусть злится, пусть бьет без колебаний. Сегодня она могла атаковать храмовников, Нерия видела их раньше, чем они ее, но она колебалась. Если бы она убила их всех, уже была бы на свободе. Это подвело ее, в следующий раз она может погибнуть из-за эмоций.
Храмовник дал ему флягу с остатками воды. Они вообще старались не подходить к Суране. Она явно была магом крови, судя по изрезанной коже, но также их пугало и то, как Каллен отреагирует. Обычно он не подходил к магам, не говорил с ними, не трогал их, словно те были способны заразить магией, и то, что было сейчас - непредсказуемо для них.
- Они не могут идти, - тихо сказала храмовница, косясь на магичку, - Ожоги слишком сильны.
Словно очнувшись, Каллен посмотрел на товарищей, понимая, что женщина права. Храмовники обрабатывали раны товарищам, понимая, что тех придется оставить здесь. Кто-то останется с ними, ухаживать и защищать. Остальные совершат короткую перебежку до склада, но не сейчас, а когда возле дома все уляжется. Храмовники со склада тоже не сидят без дела, скоро они возьмут этот район под контроль, и тогда будет безопасней.
А что с Нерией? Ее рана не так ужасна, как у остальных, скоро лекарство, которым Каллен облил ее повязку, сделает свое дело, ей станет лучше. Если она не сбежит, ее ждет Усмирение.
Храмовники расположили своих раненых подальше от магички, и сами сели там же, оставив, таким образом, Каллена с Сураной. Позаботившись о товарищах, храмовница стала играть с кошкой, а другой храмовник осматривал баррикаду, чтобы как-то убить время.
- Как ты выбрала жертву? - отстраненно спросил Каллен, вспоминая убитого ребенка, - Мне говорили, что ты увлеклась подобными вещами, но я предпочел думать, что ты погибла.
Было легче решить, что Сураны нет, горевать об утрате и скучать по той, которая жила в Круге, чем в то, что она приносила в жертву кого-то ради отвлекающего маневра, спуталась с демонами, с языческими обрядами. Она выглядела как тогда, не изменилась. Даже слезы в глазах те же, хочется защищать, а не убить ее за это. Проклятье, если бы после применения магии крови люди менялись внешне, не только внутренне, было бы проще принимать нужные решения.
Снаружи было тихо, но это могла быть только видимость. Идти за помощью рано, во всяком случае, так оправдывал себя Каллен.
- Меня больше интересует, почему ты здесь, - он подчеркнул "ты". И вправду, было интересно. Любимица Архимага, блестящая ученица сбежала с любовником, чтобы учиться магии крови? Как правило, так поступали изгой. Те, кому в Кругу ничего не светило, Нерия была не из таких.
Он машинально погладил ее по щеке, делая вид, что стирает невидимые слезы. Простой контакт с кожей, словно обычная влюбленная парочка, встретившаяся после разлуки. Если только не учесть, что девушка лежит раненая и ее руки связаны.
"Посмотри на меня. Мне надо понять тебя".
Интересно, она замужем, скажем, за тем же Йованом? У магов крови, по идее, могут быть свадебные ритуалы, семьи, дети. Есть у Нерии малыш со светло-серыми глазами? Наверняка есть, она всегда была на шаг впереди всех. Мог ли это быть кто-то из тех, кто кинулся врассыпную от храмовников? Детей там было много, может быть. Может, ей смягчат приговор, если она скажет, что защищала своего ребенка, соврет, что хотела вернуться с ним в Круг, но ее не пускали? Каллен, сам того не заметив, старательно пытался сплести сеть лжи, которая бы удержала Нерию от падения в пропасть на суде.
Вряд ли она по нему скучала. Столько дел, да еще и Йован под боком. Наверняка смеялась над юнцом, таскавшемся за ней в Круге. Как так вышло? Когда они стали настолько разными?
- Командир, снаружи, - закричала храмовница, и Каллен мигом оказался возле окна, смотря в щель между ставнями. Напротив дома была неподвижная тень.

Ее рассказ был похож на правду. В Киркволле действительно очень сурово обращались с магами, в то же время чуть ли не каждый второй маг занимался магией крови, часто встречались одержимые. И непонятно, что следовало за чем: то ли маги бунтовали против жестких храмовников, то ли храмовники ожесточились, видя такой беспредел магов. Спор столь же вечен, как и дебаты о курице и яйце.
Маги были сильным оружием, они были способны уничтожить все, просто потому что так хочется. Треть из них были психически неуравновешены, учитывая, что демоны приходят к ним во снах. Как можно таких отпускать на свободу? Их свобода дорого стоила местному населению, на которых в первую очередь нападали одержимые и одичавшие маги. Кто-то был крепок духом, как Нерия в свое время, но таких мало. Большинству был нужен режим, особые условия, чтобы держать их в стабильном состоянии. Можно поверить в то, что мертвый ребенок был случайностью, что Нерия не виновата. Но сам факт того, что из-за магии такое происходит, не позволял смотреть на магию со снисхождением.
Как всегда, Сурана пыталась защищать кого-то. Это похоже на нее. Каллен слушал историю девушки, понимая, что в целом она не сделала ничего плохого. Да, косячила. Но рассудок магичка сохранила, ее действия были логичны и имели высокую цель. Когда он услышал о магии крови, то скривился, однако рыцарь знал, что в целом его реакция обусловлена тем, что когда-то его пытали именно этим видом магии. Наверное, он до конца жизни будет реагировать на слова "магия крови", как на кислый лимон.
- Первый чародей превратился в одержимого, слухи правдивы, - между прочим сообщил он. Честно говоря, он не был уверен теперь, что хочет выносить дело Сураны на общий суд. Все что надо он услышал, и даже поверил. В обычные-то времена храмовники редко оставляли магов крови в сознании, а теперь пойдут пачками показательные "казни", после бунта они будут в панике истреблять всю эту шоблу сбрендивших магов крови. И Нерию заметут следом, за компанию.
Каллен ненавидел магию внутри Сураны. Магия не дала им быть рядом и порядком подпортила жизнь. Но еще хуже - неуправляемая магия в руках толпы. Маги собьются в кучки, им нужны порядочные умные лидеры. Те, кто готовы сотрудничать с Церковью, те, кому нужна не война и кровавая месть, а мир. Такие, как Сурана, будут наводить порядок близ себя, пресекать на корню беспредельщиков. Вернуть ее в Круг в добром здравии не получится.
Она ушла, потому что ей там было невыносимо, и он всегда это понимал.
- Вижу, - отмахнулся Каллен от дергающей его храмовницы, рассматривая тень за окном. На человека было непохоже.
- Клянусь, минуту назад он был один, - сказал второй храмовник. Теней было уже три. Они не двигались. Молчали и смотрели.
В Киркволле, наверное, еще и Завеса слабеет. Столько кровавой магии и смертей... Для демонов словно медом намазано.
"Они нас выслеживали", - скрипнул зубами храмовник, - "И теперь не отпустят".
До склада недостаточно близко, но если бежать быстро, вполне можно прийти живыми. А вот те, кто останутся в доме, будут обречены: их всего двое, они привязаны к больным товарищам, сбежать нет возможности. Нет, бежать нельзя.
Снаружи со всей дури врезались в дверь, но баррикада выдержала. В то же время кто-то, рыча, отдирал ставни, которые на соплях висели. Каллен взял щит, ранее поставленный к стене, готовясь защищаться, но тут его взгляд упал на Сурану.
Уязвимая позиция, лежит на столе, как на блюде. Нет, так не пойдет. Осторожно подняв магичку, Каллен перенес ее под стол. Хоть какая-то преграда.
- Рикан, ты рассеиваешь, - отдал приказ храмовник, - Джулия, ты со мной в обороне.
- Я Кармен, - поправила напарница, с лязгом вынимая меч из ножен.
Бедняга Рикан, который прикончил свою порцию лириума и теперь допивал порции раненых. Завтра ему будет очень плохо. Был бы выбор, Каллен поставил бы Кармен на рассеивание, но боец из Рикана был как из дерьма пуля, он еле держал удар, такого себе в напарники Каллен бы не пожелал.
Демон, чуть ли не облизываясь, ввалился через сломанные ставни, следом - еще. Рикан рассеял магию, и первых двух Каллен с храмовницей рассекли на раз-два. Следующий метнулся к рыцарям, лежавшим в углу. Обманный маневр: Каллен не успел закричать, когда Рикан выскочил из-за их с Кармен спин, помчавшись следом за демоном, чтобы не дать убить раненых. На них с Кармен сразу кинулись еще демоны, опрокинули и попытались разорвать. Кармен, вскрикивая, использовала щит, чтобы отбиться от навалившихся на нее демонов.
Каллен встретился взглядом с Нерией, лежавшей в шаге от него под столом. Было понятно, что обороны больше нет. Мужчина дотянулся до Кармен, вынул из ножен на поясе ее кинжал, и вонзил в половицы рядом с руками Сураны.
- Режь веревки, - крикнул он, пытаясь спасти напарников, отбиваясь от демонов.
Когда все кончилось и он опомнился, они были в опустевшем помещении. Словно пелена спала с глаз. Рикан лежал ничком, уткнувшись в пол. У него выпустили столько крови, сколько могли. В сторону уголка раненых, ставшим братской могилой, Каллен даже не посмотрел. Все и без того ясно. Издевательски хлопали полусорванные ставни на ветру. Он смог убить нескольких, оставшиеся же...
Кармен не было. Ее выволокли наружу через окно, пока Каллен и Рикан пытались сделать что-то с демонами. Каллен чуть не закричал с досады: судя по всему, какой-то маг послал нескольких демонов раздобыть сосуд крови. С храмовницей будут делать почти то же самое, что и с ним в свое время. Обычно демоны берут кого послабее, но в этой части города все, кто послабее, уже сидят в опорных пунктах под защитой храмовников. Демоны посчитали маленький отряд с ранеными достаточно уязвимой добычей, очевидно, не сумев найти или догнать разбежавшихся магов.
- Нерия, - тревожно позвал Каллен, подбегая к магичке, чтобы убедиться, что она жива. Словно камень с души упал. С ее раной и легкими доспехами быть здесь просто опасно, учитывая, что тут происходит. Их не добили только потому что у них уже была жертва. Наверное, спешили. Еще вернутся, если остаться здесь. Если идти сейчас, пока демоны уносят храмовницу в логово хозяина, то можно добраться без приключений, путь, скорее всего, чист. Проблема в том, что Нерии туда нельзя.

Каллен поймал себя на мысли, что все это время старался не подпускать демонов к столу, под которым пряталась магесса. Он встал стеной не перед ранеными, как Рикан, а перед столом. Если бы Мередит это увидела, нашинковала бы его мелкими кусочками.
В каком-то полубреду он почувствовал, что Сурана обнимает его, и обнял девушку в ответ, убеждаясь, что она жива и здорова. Если бы у демонов был выбор, они бы забрали мага, более лакомый кусочек, но в той заварушке они уже просто вытянули человека наугад.
Несмотря на это, он радовался, что погибла не Сурана, а Кармен. Он проклинал себя за это, но был рад. Есть вещи, которых Каллен просто не контролирует.
- Я тоже не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, - искренне ответил он. "Еще один раз точно убьет меня". Каллен не должен защищать мага в первую очередь, не должен допускать близости и привязанности. Нельзя прижимать к себе мага, гладить по голове, нельзя создавать связь. Такие вещи строго недопустимы. Умом Каллен это понимал, но убедил себя, что он сможет контролировать свои привязанности. И потом, Нерия необычный маг, она другая.
И все же смерть Сураны нельзя допускать. В Круге ему показывали ее мертвой, раз за разом, к этому нельзя привыкнуть.
Раз - и вот Нерии снова все равно. Она отстранилась, и рыцарю пришлось отпустить ее. Она была права, лучше бы тела сжечь.
Но прежде одно дело. Каллен приблизился к погибшим, чтобы собрать именные медальоны с тел.
- Жги, - кивнул он. Баррикаду от двери отодвигать не стал, просто вышел тем же путем, что и демоны: через окно, помог Суране выйти наружу.
На склад идти нельзя. Риск того, что храмовники раскусят Сурану, слишком велик. Тогда им обоим может настать конец. Каллен был известен своим презрением к магам, то, как он общается с Нерией, это другое, изменения привлекут внимание. Сама ситуация такая: весь отряд убит и сожжен, появляется неожиданно Каллен, приводит с собой мага, пытается выгораживать, говоря, что "она не такая". Сам храмовник, увидев такое, подумал бы, что товарищ попал под влияние мага, их же порубят на месте.
- Попробуем пройти к порту. Или можем идти в убежище, где засели торговцы, выбирай, - предложил храмовник. С начала бунта некоторые предприимчивые дельцы сбились в кучку, взяли самое ценное и сидели в одном из своих каменных домов с охраной. Вряд ли их оборона прорвана, зато храмовников там нет. С другой стороны, можно идти в порт и попытаться найти корабль, но это гиблое дело: во время бунтов и пожаров корабли уходят на середину залива, что довольно разумно. Есть еще лодки, можно посадить Нерию в одну из лодок, чтобы та уплыла из города хотя бы на какое-то расстояние, переждала, пока все не кончится.
Проклятье, куда она сунулась? Зачем пошла в Киркволл помогать? Хуже этого места трудно что-то придумать. Просто адский котел.
Стоять тут и просто смотреть на горящий дом нельзя. Скоро на пожар стянутся храмовники, ведь горит-то их сектор, в двух шагах убежище. Каллен, перехватив щит поудобнее, взял Сурану за руку и решительно пошел вниз по улице, прочь от склада. Он знал, когда пойдут патрули по сектору, сколько храмовников, кто там будет. Еще бы, сам формировал группы патруля. Думал еще, главное, мол, при таком порядке патрулирования бегать от групп - та еще морока, радовался. И вот пожалуйста, сам принимает участие в тараканьих бегах от тапка.
Выйдя из зоны патрулирования в те районы, которые были полностью не под контролем, они окунулись в общий хаос. Если на предыдущих улицах были пустые дома и люди сидели вместе в безопасности, а по улицам периодически ходили вооруженные группы, то здесь кровь лилась рекой. Изо всех щелей перли демоны, в переулках поджидали воры, которые просто обожали такие бойни и тянули все что плохо лежало. Их, в свою очередь, грабили бандиты. Бандитов ловили и с аппетитом кушали демоны, потому с местным населением, судя по всему, было уже покончено. Словом, царил беспредел, каждый наживался и брал что хотел: кровь, ценности, деньги, потенциальных рабов. Бежать приходилось быстро, изредка рассеивая магию и поднимая щит в попытках закрыться от стрел бандитов, закрывая Нерию.
Демоны, чуя мага, впадали в жор, а отребье, видя вчерашнего представителя власти, с радостью пыталось снять храмовника стрелой. В нескольких кварталах отсюда было убежище торговцев, рядом с ними - порт, но до этого момента надо еще дожить. Каллен вел за собой Сурану в попытке покинуть эти улицы как можно скорее. Его тяжелой броне от пары попадания камнями ничего не будет, но Сурана может собрать на себя все случайные стрелы, и демоны тоже не добавляют оптимизма.

У Каллена по мере продвижения вперед создавалось стойкое ощущение, будто они с Нерией медленно, но верно загоняли себя в топкое болото, увязая глубже шаг за шагом. Врагов было очень много, и до появления парочки они грызлись между собой. Теперь их больше интересовал маг и одинокий представитель власти. Законников мало кто любит, и при наступлении анархии храмовничья форма становится для беспредельщиков как красная тряпка для быка.
Тропы были довольно интересным явлением города. Они были буквально везде, временами ходы проседали, и тогда посреди Киркволла осаживалась мостовая. Потом власти засыпали тоннель, ремонтировали дорогу, но рядом словно по волшебству вырастал новый. Бороться с такими вещами было бесполезно, и в обычные дни соваться вниз - самоубийство. Сейчас же вся шушера повылезала на поверхность и внизу было безопасней, чем на поверхности. Прямо как во время Мора, ситуация с Порождениями Тьмы.
Он потянул на себя люк, и тот легко поддался. Видно, что пользовались им недавно, что логично, учитывая количество ворья и разбойников, хозяйничавших на улицах. Храмовник заглянул в проем, обнаружив тоннель, и внимательно огляделся - а точно ли пустой?
За углом дома что-то разбилось, и по улицам разнеслось гиканье толпы. Каллен высунулся обратно, но пока к ним никто не спешил. Первой придется лезть Суране. Внизу никого, а вот если Каллен прыгнет первым, есть риск, что на нее нападут именно тогда.
Сбросив тяжелый щит в проем - и подняв кучу пыли - храмовник отступил, давая магичке пространство, чтобы та могла спуститься.
Было неожиданно, что Нерия знала все ходы, она явно была тут достаточно долго и изучила обратную сторону города.
Да уж, Сурана была из тех, кто даже в заперти или в подполье оставался свободным. Однажды очень давно это удивило одного молодого храмовника, которого буквально душили запретами и "нельзя". Это же толкнуло его на долгие наблюдения за магичкой, и порой даже складывалось впечатление, что это он в тюрьме, а она никому не принадлежит. Нерия не жила в клетках, она их ломала, и выводила всех наружу. Неважно, из Башни или в порт, в отличие от Каллена, она не смогла привыкнуть к суровым ограничениям. Ее душа была свободна, его - принесена в добровольный дар Церкви. Это не она была отверженной.
Дождавшись, когда девушка спустится, Каллен сам пошел внутрь, закрыв за собой люк. Может, их не видели. В любом случае, идти за ними сейчас глупо: на поверхности еще много добычи для всех.
- Купцы обосновались там, - примерно показал направление храмовник, - Возле скобяной лавки.
Вряд ли получится вылезти внутри Убежища, наверняка все ходы заблокированы, да и не поймут их охранники. Примут за воров. Кстати, пустят их или нет, зависит от того, смогут ли беглецы убедить купцов. Торгаши те еще заразы. Они испугались пускать внутрь жителей, думая, что среди них могут быть одержимые или кто-то из шаек, но храмовника вполне могут принять.
Он приложился к фляге с лириумом, когда осознал, что тот кончился. Во фляге пусто. Не веря, он разочарованно и со злостью запустил фляжкой в стену. Наркотическое вещество, калечащее в любом виде, было сейчас просто необходимо на случай встречи с магами.
Даже под землей было слышно, что снаружи настоящий ад. Вовремя они оттуда ушли. Если бы не Сурана...
Медальоны храмовников, которые он пытался обмотать вокруг запястья, цеплялись буквально на все и, плюнув, Каллен повесил небольшую связку именных медальонов себе на шею. Вот так. Не умел он отпускать мертвых, цеплялся за всякие безделушки, словно это поможет погибшим не до конца уйти, все исправить.
- Надо идти, - наконец сказал он, - Нерия, как ты? Тебя не поранили?
По хорошему, ей бы нормальную броню достать. Мантии за доспехи не считались. Храмовник мог назвать мантию тряпкой, пижамой, платьем, но не доспехами. Она же постоянно с кем-то дерется, и шрам этот на лице откуда-то... У Хоук на лице тоже порезы, правда, посильнее, но там все ясно: Защитница всегда славилась лихостью. Откуда же у более уравновешенной Нерии шрамы, даже представить страшно. Хотя он, честно говоря, решил про себя не думать о том, с кем и как она дралась, не убила ли кого-то магией крови. Правды он не узнает, зато паранойя, улегшаяся за годы службы, вновь начинала нарастать.

Наверняка его люди думали, что Каллен погиб вместе с остальными. Он мог лишь надеяться, что у них хватит ума не убивать пленников-магов на складе, что они послушаются его, а не приказа Мередит. Держать под контролем ситуацию, находясь на расстоянии, невозможно, и Каллен переживал, что его храмовники скатятся до самоуправства. Вот тогда уж точно привет матери-анархии.
Он устал от этого города. Он часто думал, а не перенести ли Круг из Киркволла на природу, подальше от селений, так, что беглые маги не смогут вредить людям, и будет проще очистить город.Потом вспоминал Круг Ферелдена. Наверное, тогда маги крови перехватили контроль, потому что храмовников в Башне было не так много, как в Киркволле. Башня - это не замок, туда можно напихать ограниченное количество воинов, остальные распределены по Церквям в городах и селах. В Киркволле же все было иначе, воинов Церкви было действительно очень много, и подавлять одержимых обычно было проще.
В тоннелях было не так шумно, как на поверхности, однако расслабляться было нельзя. В любой момент на район могли пойти штурмом храмовники, чтобы взять контроль над территорией, и тогда в люки хлынет поток разбойников и воров, уходящих от конфликта с сильным отрядом храмовников.
- Останусь на своем посту и буду помогать Мередит, - ответил Каллен. Перед ней у него был должок: Мередит подобрала его буквально с улицы, и сделала своим заместителем. Кидать начальника, столь много сделавшего для него, Каллен не собирался. Ей пригодятся верные люди, да и не было у него другого выбора: куда он поедет? В каком Круге его примут на службу после того скандала в Ферелденском Круге? Киркволла он особо никогда не любил, этот город действовал на нервы, но что поделаешь.
В последнее время Мередит его беспокоила. Она была словно натянутая струна, готовая лопнуть в любую секунду, Каллен замечал странности в поведении. Те же странности замечали и другие храмовники, ползли слухи, сплетни, которые Каллен безжалостно пресекал. Допускать разлад было нельзя, а командир для бойца всегда должен быть самым надежным человеком. Подобные слухи деморализуют, и срывы Мередит подрывают ее авторитет. Каллен предлагал Командору взять перерыв и отдохнуть, но получал отказ.
- А Вы? Не вернетесь в Ферелден? - полюбопытствовал он. Наверное, Нерии тут тоже не особо нравится, но она хотя бы не связана долгом перед кем-то.
Вопрос Нерии заставил задуматься. Он чисто психологически не мог кому-то рассказать о пытках. И потом, что он мог поведать Суране? Сказать, что его мучили, показывая ее? С другой стороны, ее тоже можно понять. Она наедине в подвале с, извините, психом. Если называть вещи своими именами, то Каллен давно пришел к выводу, что он в какой-то степени сумасшедший, учитывая, что он, не контролируя себя, чуть ли не убивал после того случая в Круге. Сурана должна знать хотя бы примерно, в чем проблема. К тому же, он знал, что эльфийка никому не расскажет.
На ее вопрос о том, что случилось, Каллен коротко ответил:
- Примерно то же, что с Кармен из моего отряда, - та девушка, которую унесли демоны, чтобы мучить. Если бы не Сурана, Каллен бы пошел за ними, чтобы спасти ее. Не потому что ему нравилась Кармен, даже напротив, с ней было не очень приятно общаться. А просто потому что ее судьба ассоциировалась с тем, что произошло с ним. И, скорее всего, Каллен бы погиб. Или снова оказался бы в полупрозрачной клетке. Сейчас же он мог лишь пожелать той женщине легкой быстрой смерти.
Нерия выглядела очень уставшей. Он обрабатывал ее рану, но этого явно было мало. К тому же, она тоже сражалась, так что силы ее убывали. Им надо было найти убежище, и как можно быстрее. На еще одно вооруженное столкновение сил вряд ли хватит, да и Каллен тоже не железный. Он пожалел, что не прихватил аптечку.
Кто бы сомневался, что как раз в этот момент им встретятся маги Круга. Скорее всего, они узнали их обоих. Еще бы они не знали заместителя Командора. Каллен мог лишь радоваться, его сдвиг на тему магов со временем стал меньше, и его знали как человека уравновешенного, если сравнивать с Мередит. Если бы эти маги помнили только жестокость от него, то напали бы. Черта с два они поверили бы, что Каллен взят под контроль: не слишком правдоподобно, учитывая, что он был одним из немногих, кто выбрался из Ферелденского Круга одержимых.
С другой стороны, они оба выглядели не лучшим образом, потрепанные, грязные. У Каллена было лицо в засохшей крови и копоти. Вот как распознать в такой хрюше заместителя Командора?
Наверное, у магов хватило мудрости не трогать этих двоих. Все же адекватных людей осталось не так много, чтобы накидываться на них. Пока Нерия говорила, Каллен молча смотрел перед собой взглядом, полным безразличия, как у Усмиренного. Он примерно помнил, как выглядит взятый под контроль храмовник, но переигрывать не хотел.
От Хоук такая гадость была вполне ожидаема. Защитница постоянно лаялась с храмовниками, и буквально ходила по краю лезвия. Ее не трогали, только потому что она была важна для города. К тому же, зачем тащить ее в Круг? Мариан в основном находилась в Киркволле, ее перемещения примерно отслеживались. Орсино с приближенными покидал предел Круга, как и многие маги, так что какая разница, где жила эта аристократка. И ссориться с ней не хотелось - кто еще из аристократии будет наводить порядок в городе и защищать его?
Маги двинулись дальше по своим делам, и Каллен перевел взгляд на Сурану:
- А кто ее не знает? - задал риторический вопрос Каллен. - Сталкивались разок-другой. Специфическая барышня, и компания у нее примерно такая же.
Он, честно говоря, малость сомневался в победе магов. Скорее всего, даже если всех храмовников Киркволла уничтожат, их все равно подавят. Возможно, даже будет задействованы армии, если взбунтуются другие Круги, ведь ни один правитель не хочет бесконтрольной толпы магов и одержимых у себя на территории. Но это если маги попытаются захватывать города. Если же они уйдут в чисто поле, оставив города храмовникам и горожанам, вряд ли правители тех земель будут вступать в войну сами, все сделают храмовники: восстановятся, наберут людей в свои ряды, и будут отлавливать магов по одному. Местные с радостью помогут: как правило, немногие любят подобные соседства, особенно если маг ведет себя буйно. Дело еще и в том, что население магов не примет. Некоторые втираются в доверие селян, лечат их, но эти, как правило, почти безвредны: они не маги крови и не одержимые. Попадаются уникумы вроде Андерса, террорист недоделанный, но это редкость.
Наконец храмовник углядел люк, который был им нужен, однако, поднявшись по лестнице вплотную в люку и приоткрыв его, он увидел, что снаружи кто-то был. Бандиты и вопящий одержимый сцепились в драке. Буквально в нескольких шагах от них были крепко запертые двери убежища. Можно присоединиться к ним в драке, а можно посидеть внизу и подождать, все равно скоро одержимый съест бандитов и побежит по своим делам.
- Так, все, привал, - скомандовал Каллен, спускаясь. Они были в довольно широком помещении, заставленном пыльными ящиками и бочками. Он поставил щит к ящикам и провел по их поверхности рукой, стряхивая пыль, чтобы они с Сураной могли сесть. Ничего, скоро отдохнет в убежище.
Ему очень хотелось узнать, как она живет, с кем общается, но он начал с насущного вопроса, который его волновал: узнать, есть ли у Сураны дети с мужем.
- Скажи, а твоя семья не волнуется за тебя? В смысле, муж, дети - у тебя же они есть? - задал вопрос храмовник.

Каллен волновался, что Сурана упадет в обморок: бледная, изможденная, ей сейчас больше всего нужен был здоровый сон и нормальная перевязка. Он впервые жалел, что не имел собственного дома в Киркволле: не вести же Нерию в казармы храмовников, действительно. Каллен хотел бы купить небольшой каменный дом-крепость. Надежное место, где он мог бы прятаться от кого угодно вместе с Сураной. Еще в Круге он думал о том, что было бы, если бы они сели на корабль и уплыли, и никогда бы не пришвартовывались к земле, оставив позади все с ней связанное. Ели бы рыбу, собирали дождевую воду, океан с радостью бы принял отшельников.
Теперь они маг крови и Рыцарь-Капитан. Магия крови вызывала к Каллена опасения, но прошло уже много времени со времен Круга, чтобы срываться на Нерии. Все равно он мало что сможет сделать, и уж точно не заставит ее перестать использовать кровь.
- Ясно, - выдохнул Каллен, задумавшись. Семьи нет, но есть возлюбленный. "Зуб даю, это тот маг крови, с которым она сбежала", - хмуро думал мужчина. В принципе, злиться нет смысла: Нерия хотела быть свободной. Храмовник Каллен сковывал ее, не давал расправить крылья. Маг Йован помог ей освободиться из Круга и вдохнуть воздух свободы по-настоящему. Все справедливо.
- Надеюсь, вы встретитесь снова, - Каллен не смотрел на Нерию, потому что искренности в его словах не было ни грамма. Йован больше подходил Суране, однако храмовник мысленно желал ему пропасть где-нибудь в странствиях. Наконец он не выдержал, еле сдерживая клокочущие эмоции, спросил, - А можно поинтересоваться, что ты в нем нашла?
Ему довольно долго казалось, что они с Сураной нравятся друг другу. Расстояние сводило с ума, порой Каллен воображал себя непоколебимой скалой, которую давно уже подтачивают волны. Держаться, не сорваться - сколько раз он упрашивал себя, и что в итоге? Они все делали по правилам, их с Сураной общение было образчиком для храмовничьей инструкции, в итоге оба оказались замешаны в самых ужасных делах, получив при этом тяжкие ранения. Телесные и душевные.
Самое странное было то, что Каллен не мог ее забыть. Вроде и ненавидел в одно время, и бесился, но равнодушия не было никогда. Один раз он встретил хорошую девушку из знатных, которая была в беде, и заступился за нее. Не маг, сочетавшая в себе остальные качества Нерии, в такую, по логике, можно было влюбиться, и он пытался заставить себя почувствовать на расстоянии, как с Нерией. Это было также бесполезно, как выдавливать из камня воду: Сурану заменить было нельзя, когда Каллен видел других, искры не было. Он мог воспринимать дам из своего окружения как товарищей, хороших друзей, и просто приятных собеседников, на большее его не хватало.
Каллен хотел бы сказать Нерии о своем чувстве. О том, что при виде нее у него сердце сжималось, что он часто думал о ней. Может, его чувство - проклятие и Каллена, и Нерии, которой надоел ненормальный храмовник. А может, это испытание, которое Каллен в Кругу благополучно провалил. Наверху горел Киркволл, скоро будет бой, храмовников поведет Каллен. Наверное, это последний раз, когда она видит его живым. Нельзя уносить в могилу таких секретов. Сурана должна знать правду, что она замечательная и в нее может влюбиться кто угодно.
Откровение за откровение.
- Я всю жизнь завидовал тем, кто могут взять за руку девушку и назвать ее своей, не боясь, что ее убьют, - наконец сказал Каллен, и его ладонь наощупь нашла тонкую руку Нерии, сжав ее пальчики. Она поймет, к чему он клонит: все достаточно прозрачно, и в то же время ненавязчиво. Если захочет, легко замнет тему.
Она была близко, Каллен чувствовал ее легкий, почти неуловимый запах, который он узнает всегда. "Будет эпично, если сейчас дама со страху упадет в обморок", - некстати вспомнилась рана на боку Нерии. Да, вполне возможно.
Наклонившись, Каллен привлек девушку к себе, обняв ее обеими руками в защитном жесте. Амулет храмовника словно прожигал грудную клетку, напоминая о том, что так нельзя.
- У меня тоже никого нет, - наконец изрек Каллен, - Я вообще в какой-то момент готовился принести обет, но передумал.
Как будто обет мог освободить его от всех трудностей и эмоций. Напротив, если бы благоразумие не взыграло, ситуация стала бы еще абсурдней: разве можно давать такие клятвы, зная заранее, что это не от любви к Создателю, а попытка бегства?
Сурана была теплой, и у нее мягкие волосы - он чувствовал это, потому что светлые волосы щекотали ему лицо. Каллен чувствовал себя так, словно все, что было, ему приснилось: не было ни магов, ни храмовников.
Через четверть часа они снова разойдутся по разным частям города, возвращаясь к своими жизням. Нерия подумает, что он очень странный: взрослый храмовник, не сумевший за десять лет переключить чувства на кого-то еще. Каллен будет делать вид, будто ничего не случилось, ведя своих воинов в атаку. Завтра они оба пожалеют, что вообще говорили о таком, но для них этого завтра может не настать.

Хоть Каллен и явно недолюбливал Йована, они были весьма похожи: когда Нерия начала перечислять хорошие качества понравившегося в Круге человека, храмовник какое-то время молча вскипал, думая, что все это относится к магу крови. Потом настало замешательство, искренний вопрос, мысленно задаваемый: "А это точно обо мне?" Потом радость.
Должно быть, вид у храмовника был самый что ни на есть обалдевший, одухотворенный такой: наверху бушует война, а у рыцаря словно крылья за спиной выросли.
Поэтому Сурана была необычной: он всегда чувствовал себя по-особенному рядом с ней. Присутствие любимого человека и осознание взаимности постепенно затягивали старые душевные раны. Может, это эндорфины, какие-то неведомые химические реакции, прописанные природой, но Каллен был совершенно уверен, что все это время он помнил Нерию не из-за инстинктов, а потому что по-другому не хотел. Чего бы он ни говорил, как бы он не убеждал себя, что ненавидит: стоило Нерии появиться - и он был полностью открыт для нее, вел себя именно как влюбленный. Конечно, это пугало, и пробуждало совесть, ведь он должен думать о защите товарищей и Церкви, но даже чтение Песни Света, попытки очиститься мало что меняли. Он был даже не уверен, что смог бы причинить ей вред после кошмаров в Башне Круга, если бы Нерия точно также, как сейчас, посмотрела на него, и сказала, что любит его. Может, это и плохо, но он подустал от моралей, жить по указке, все это принесло горе и Каллену, и Суране.
- Я надеялся, что это случится, - растерянно произнес Каллен, тут же поправившись, чтобы сказать ей то, что хотел уже давно, - Я тоже очень люблю тебя. Думал, что из-за меня ты подвергаешься опасности, вот и молчал.
Его лица коснулась теплая рука, и Каллен, недолго думая, поклонился, чтобы поцеловать Нерию. Поцелуй вышел с привкусом дыма - они оба пробивались с боем через пылающий город. По телу прошла горячая волна, он чувствовал ее губы напротив своих, крепко обнимая ее. Ладонь сжалась на ее волосах, притягивая к себе. Он долго хотел этого поцелуя.
Каллен знал одно: что бы ни происходило, он обязательно позаботится о Нерии, не даст ей умереть. Он будет оберегать ее, даже если от этого будет зависеть все, что у него есть - Каллен уже это делает. Его можно называть двуличным, лицемером, но рыцарь всегда будет испытывать к отступнице чувства.
Скоро ему придется отпустить Нерию, чтобы спасти, и даже если они больше никогда не увидятся, Каллен будет знать, что сделал правильный выбор.
А еще он знает, что обязательно найдет Сурану после того, как все закончится. Больше они друг друга не потеряют - не после того, как осознали, что у них есть шанс. До этого момента все было неопределенно, теперь же Каллен знал, что у них взаимно: это было важно. Да, он не вполне здоров психически, учитывая, что произошло в Башне Круга, у него куча предрассудков, однако это все можно попробовать преодолеть вместе. Можно хотя бы не терять друг друга, видеться, переписываться. Это риск для обоих, но, наверное, если бы Создатель не хотел видеть их вместе, то за много лет заставил бы их чувства исчезнуть.

Каллен и не подозревал, что за ними довольно долго наблюдают два хитрых глаза: кто-то сидел во тьме, в упор рассматривая парочку. Демон разврата, вырвавшийся в мир людей, внутри чей-то телесной оболочки, наблюдал милейшую картину: лобызающиеся маг и храмовник, те, кому друг с другом нельзя. Прекрасная почва для сделки. Демон наблюдал, сидя очень тихо, прощупывая слабые места Каллена и Нерии, думая, на что бы надавать, дабы сделка свершилась.