Нет большего символа домашнего уюта, чем вечер у горящего очага в ненастный день.
Ляпни это сейчас кто-нибудь магу, закинувшему ноги на стол в углу тавены, что на самом краю Арфистого Брода, он впечатал бы свой кулак прямо в его блажную харю. Видит Создатель, в этой отвратительной лачуге, насквозь провонявшей солёной рыбой, не было ничерта уютного. Третьего дня, как мощный шторм накрыл побережье, а вместе с ним и это убогое место. Мерзкий дождь день-ото-дня беспрестанно, барабанил по ветхой крыше до звона в ушах. Постоянная сырость не давала одежде просохнуть, мерзкий липкий холод, казалось, впитался в кожу. Огонь в очаге не мог прогреть этой постылой хибары и раздосадованно лизал камни камина. То ли от пламени, то ли от третьей кружки подогретого вина в глазах лихо приплясывал целый ансамбль отсветов. Кислое красное пойло вместо того, чтобы согревать, просто драло глотку калёным наждаком. А ещё эти проклятые матросы-рыбаки, их пьяная брань и песни раздражали пуще всего остального. Они орали и гоготали в предвкушении грядущего заработка: шторм наверняка принесёт в залив много рыбы, этим стервятникам будет чем поживиться. Похожие на радостно визжащих свиней, барахтающихся в своём дерьме, они пили, блевали и снова пили. Рион ненавидел такую вот сельскую шваль, их вульгарная неприкрытая радость и свобода чувств была для него невыносима.
Когда же наконец расползутся по домам эти пьяные рожи? Идёт война, шторм, того и гляди, смоет эту проклятую деревню в море, а они надираются как ни в чём не бывало. Беспечные ничтожества. Дайте же мне повод, скоты. Дайте повод... Ничего против этих моряков маг, конечно же, не имел. Его попросту раздражали пьяные компании сами по себе. Сам ведь он не мог презреть реальность и, плюнув на всё, напиться с друзьями. Маг привык держать себя в здравом уме, находиться в постоянном напряжении. Да и друзей-то у него не было, скованность чувств и скупость эмоций не привлекали к нему толпы поклонников. Зависть и негодование - это всё что он испытывал при виде людей предающихся веселью. Слишком сильно их смех был похож на то, как смеялись над поверженным, захлёбывающим собственной кровью и слезами, наивным учеником Круга. Хохотом гиен с пылающими мечами на доспехах уколола память, когда компания за соседним столом вдруг зашлась в очередном приступе конского ржания. Резкой болью скрутило нутро, пребывание в этом месте становилось невыносимым. Соседство с этими ничтожными червями, оскорбляло гордость старшего чародея. Разнузданность вакханалии творившейся за соседним столом, отзывалась в нём крайней брезгливостью. Стараясь держать себя в руках, и вместо того, чтобы расщепить на мельчайшие частицы этих проспиртованных животных, маг лишь презрительно скривился, отводя взгляд, и вперился в окно. Нет, ветер, по-прежнему расшибал струи дождя о стекло, не оставляя ни какой надежды на избавление. Буйство разгневанной стихии не даст показать наружу и носа, как минимум, до завтрашнего утра. Маг был заперт в этом полном свиней вонючем хлеву.
Надо было срочно отвлечься от этого дерьма. Иначе это место станет братской могилой.
В попытке хоть как-то перебить до одурения жуткий коктейль запахов копоти, мочи, рвоты и рыбы(будь она проклята), он поднёс к носу кружку с остатками вина и что было сил вдохнул. В ноздри забился слабенький аромат остывающего напитка. Оттенок феландриса, невесть откуда взявшийся в дешевом красном, что подавали в таверне, напомнил ему сад далёкого Скайхолда. Рион почти даже улыбнулся. Он любил предаться послеобеденному чтению на лавке того сада или, взобравшись на крепостную стену, любоваться видами заснеженных горных вершин. Эта твердыня обладала каким-то неповторимым очарованием спокойствия, была единственным местом где мага посещало чувство умиротворения. Надо же, как быстро места где мы даже не бывали прежде становятся нам домом. Не просто стенами и крышей над головой, а тем местом, что неразрывно связано с нашими чувствами, мыслями, воспоминаниями. Настоящим домом. Скорее бы вернуться в Скайхолд, он пробыл на этом краю мира уже слишком долго. Никогда по собственной воле забрёл бы в такую глушь. Но присягу Инквизиции приносят не для того, чтобы сидеть сложа руки. Первое распоряжение и он тут же выдвинулся в путь. Очаровашка Жозефина была так убедительная своём щебетании, что он согласился бы ехать хоть на край света; не поддаться её чарам не было никакой возможности. Она с лёгкостью очаровала мага и, как только получила его согласие, с той же лёгкостью отшвырнула его в "гостеприимные" объятия Лелианы, какова чертовка. Эта скупая на мимику скрытная дрянь говорила явно меньше чем знает, но, вне зависимости от того, всё же объяснила таки Риону на, что он подписался. Поиски пропавшего корабля - "великая миссия", мабари её задери. Почему бы самим "воронам" не заняться этим, раз уж они обнаружили лохань? Маг собирался, как можно скорее добраться до места, прочесать его, и двигать обратно в "облачную твердыню" строчить отчёт. Но шел уже третий день А задание всё никак не двигалось дальше начального этапа. Его напарница уже давно должна была появиться. Судьба обещанной ему в спутницы магички абсолютно его не тревожила. Просто "не привлекать внимания", как "советовала" Лелиана, с каждым днём становилось всё сложнее: неодобрительные взгляды местных обывателей приобрели теперь подозрительный прищур.
Хотя разобрать этого по той кутерьме, что творилась снаружи не было ни какой возможности, Рион чувствовал, что дело медленно двигается к ночи. Вырасший в изоляции от внешнего мира, в своём ощущении времени он меньше всех прочих полагался на изменение окружения. Залитые иллюзорным светом залы Круга, где вне зависимости от погоды и времени суток, царил вечный день, научила его прислушиваться к ощущениям. Глаза смыкались, голова всё чаще падала на грудь, в общем, самое время отправляться на боковую, это он знал совершенно точно. Только вот надо было теперь как-то скинуть со стола застывшие ноги и откочевать в опочивальню. Вонючий мешок с лежалым сеном внезапно оказался таким желанным.
Утро вечера мудренее... Андрасте в исподнем, где я успел понабраться этого сельского говора?! Это уже слишком. Если завтра она не появится - пойду один. Ещё один сраный день в этой клоаке и я точно кого-нибудь прикончу.
Рион залпом допил остатки вина, символично грохотнул кружкой о столешницу и уверенной походкой двинулся в сторону своей каморки. Он почти пересёк столовое помещение, оставив надирающуюся кампанию позади, когда услышал скрип стула, а затем и половиц. Кто-то из матросов встал из-за стола.
- Валил бы ты отсюда! Хрен в капюшоне. - плюнул ему в спину самый храбрый алкан. - А то пожалеешь!
Да! Создатель побери, да! Наконец-то, гады, я уж думал не дождусь. - от сонливости не осталось и следа. Губы трещиной во льду расползлись, обнажая звериный оскал, напряжение багряным орнаментом врезалось в белки глаз. Алкоголь в крови бередил уязвлённую гордыню, адреналин стрекотал в висках. Правая рука с силой сжалась в кулак до натужного скрипа в креплениях латного наруча, лириум на нём вспыхнул недобрым синеватым цветом. Когда чародей одним резким движением развернулся на каблуках, в одной его руке уже потрескивало заклинание цепной молнии. Он мог в мгновение ока искромсать всю эту падаль в мелкий комбикорм, но отчего-то передумал. Вместо этого он рванулся вперёд, шагнув в Тень. Завеса вытолкнула его в аккурат перед зачинщиком. В этот самый момент маг, пользуясь инерцией своего тела и приданной ему скоростью, схватил засранца за горло и впечатал его в стену. Глаза пьяницы почти вывалились от ужаса, он крехтя от боли осел на пол. Собутыльники не смели и шелохнуться.
- Последний шанс, падаль! - заклинание барьера, обволокло мага прозрачным коконом, пьянчуги в страхе отшатнулись. - Бежать!
Пьяная ватага, опрокидывая стулья, ринулась к выходу, толкаясь и не разбирая дороги. После того как из таверны вывалился последний из них, тишина посмела наконец вернуться. Мда, умиротворение на фоне разгрома, как прозаично. Постойте-ка, а ведь на пороге кто-то стоял. Вероятно кто-то из матросов вновь обрёл свою пьяную храбрость, так подумал маг...
Отредактировано Rion (2015-02-08 19:01:03)
User ID: 0e4a04952ae9ede1058a@qip.ru
