Сколько раз себе повторять – сначала думай, потом бегай! – именно это твердил себе медленно и неуверенно бредущий по улице странного города Минратоуса маг. Меньше месяца назад к его домику наведались храмовники, и, гонимый ужасом и неуверенностью, Авин сбежал. Далеко ли сбежишь из Вольной Марки? Если позволяют средства, то довольно далеко. Наслышанный о местных нравах, маг решил вообще покинуть Марку и коварных марчан, благо, за почти три месяца в заначке у него наконец то появились деньги.  Не долго думая, он купил билет на корабль, но отходящее судно почему-то направилось в Тевинтер, хотя он договаривался о дороге к Орлею. Современное пугало мира ни капельки не прельщало полуэльфа, наслушавшегося об ужасах рабства и власти магистров.
Не тот корабль… не та страна… в общем, всё было плохо. Даже очень. В новом окружении Авин чувствовал себя не в своей тарелке. Конечно, страна где на магов не охотятся и не спускают наёмников (и, слава дикарям, не разводят мабари!) привлекательна для отступника, но хорошо всегда там, где обязательно нет нас. Изрядные сомнения по поводу Тевинтера бродили в опущенной к земле голове.
Не сказать, что бы в новом месте среди незнакомых людей полуэльф был беспечен и гулял, насвстывая. Он был погружён в свои мысли и размышления, бесспорно, но в подозрительные тупики не сворачивал, к прохожим не приставал – просто шёл к доске проповедниц, что бы приениться на задания, посмотреть, что и как, вполне возможно расспросить сестёр о том, как здесь дела с лечением и алхимией. Так, общие вопросы приезжего, от простых ответов на которые можно легко прикинуть возможные сферы деятельности, работу и прочие вполне бытовые дела и привычные случаи.
Дойти до намеченной цели Авину суждено не было. Прямо на улице к нему подскочил какой-то не сильно богато одетый мужчина, резко схватил за руку – больную, между прочим, обожжённую в попытке приготовить лекарство от воистину невыводимой Тантервальской простуды! – и начал что-то вычитывать о том, что раба куда то послали, а он не пошёл.
Сказать, что юноша был удивлён – ничего сказать. У него в буквальном смысле слова упала челюсть. Его приняли а) за местного б) за подневольного местного в) за сбежавшего местного!
Нет, они конечно почти не ошиблись, но откуда им знать, что он бывший подневольный Ферелденского Круга, успешно оттуда бежавший.
- Н-но, простите я не местный!.. – попытался было открыть рот Авин, судорожно оглядываясь. Люди вокруг шли мимо, не обращая внимания на оборванистого пацана, которого тащил куда-то один из служащих рынка рабов. Всего лишь очередная попытка бегства, ничего нового или интересного.
Видя, что никого данная ситуация не удивляет, никто никуда не торопиться, Авин соскрёб в горсть всю имеющуюся у себя в наличие смелость и, прекратив перебирать ногами за незнакомым человеком, решительно дёрнул больную руку к себе.
М-м-мамочки кунари тебе в мужья, больно! –Я не раб!
Смаргивая невольно выступившие на глазах слёзы и проклиная наверняка сорванную корочку ожога, парень решительно уставился на незнакомого человека, готовясь орать и возмущаться до последнего. К его сожалению, приставучий тевинтерец только поскучнел на глазах, поджал губы и кивнул кому-то за спиной полуэльфа. Сердце провалилось в район пояса, и, понявший очевидное парень дёрнулся, пытаясь быстро вызвать свои способности, свою связь с Тенью, но не успел – на его затылок обрушился удар чем-то тяжёлым, мгновенно вырубая уставшего после не простого плаванья парня.
***
Очнулся Авин на досчатом, занозистом полу, под звуки гомона многочисленной толпы, запахи сотен тел и с наливающейся шишкой. Были б мозги – было б сотрясение – меланхолично решил про себя не открывший глаза полуэльф, тут же впрочем добавив – а не было б платка на голове, возможно и головы бы не было.
И в этот момент усталые мозги наконец-то пришли в себя после знакомства с тевинтерским гостеприимством, соизволив осознать, что его приняли за раба и вырубили. И наверняка уже запихнули в какой-то рабо-рынок.
Резко распахнув глаза, Авин сел и закрутил головой, тут же ощупывая себя. Сумки, как и посоха, и пояса, кинжала и плаща не было, с ним в … в клетке??.. было несколько людей – юноша лет четырнадцати, двое близнецов непонятного пола лет двадцати, старушка с веретеном и эльф с пустыми, припорошенными пеплом глазами.
Из всего что было ему дорого, у него осталось только серебряное колечко – видимо, похитители не рискнули сдирать ещё и перчатки, когда, сняв куртку, наткнулись на бинты. Частично уже вымокшие в крови, к слову – корочку с ожога точно содрали.
Тут у клетки остановился давнишний мужчина, тащивший неизвестно куда (и сколько) Авина. Он, судя по всему разговаривал с каким-то клиентом-соотечественником. Не долго думая, точнее, совсем не думая, игнорируя пульсирующую головную боль и лёгкую тошноту, маг рванулся к нему, прямо на прутья клетки.
- Эй,эй вы что сделали? Верните мои вещи! Куда вы меня привели! Я ферелденец, вы меня с кем-то попутали!.
Откуда-то из-за спины раздался ехидный смешок, но ужасному малефикару было всё равно…

Чего и следовало ожидать – местный «продавец» не отреагировал на слова Авина, который едва закрыв рот, понял, что опять всё провалил. Всё, что только можно. Сколько бы раз он себе не твердил, что молчание это крепкие нервы, долгий сон и отсутствие неприятностей… Но иногда же надо что-то сказать! Особенно хорошо говорить у Авина получалось после спора, спустя пару дней так вообще в стихотворной форме и чётким размером.
Ничего удивительного, что по-королевски разодетый дворян (а кем ещё в Тевинтере может быть человек со сгустком фиолетового пламени на ладони и выражением скуки на лице в засраном, простите, подвале?..), говоривший с продавцом, по-видимому о покупке кого-либо из этой камеры, решил сразу же указать полуэльфу на его место.
Будь ужасный малефикар поопытней, на мага со спины напал бы работорговец, а рабы из клетки помогли бы сбежать. Будь отступник сильнее и решительнее, он бы перехватил посох ещё до того, как тот прошёлся по груди и ногам, остановившись у шеи. Но сама мысль о Витиесе-боевом маге, смело кидающемся на врага, когда-то давно, в другой жизни, вызывала неконтролируемый истерический смех ещё у Гиля и его учителя.
Поэтому оказавшись, под смех таких же несчастных как он, на полу, парень мог только выслушать всё то, что ему хотел поведать богато одетый маг. На этот раз, молча.
...Хозяину.... Едва отгремело это страшное слово, откуда-то изнутри пробрался мерзкий холодок, дрожью пробежавшийся по конечностям. Скорее всего полуэльф, под мерцающим фиолетовым светом приобрел изысканный трупный оттенок подыхающих от скверны. Потому что на этот раз он вляпался.
Если бы его поймали храмовники – то это был бы просто ещё один круг. Разбойники – ну, опять обобрали бы, не в первый, не в последний раз. Стража – максимум высекли бы, что тоже не было бы ново, на казнь никакие свершения тихого алхимика никогда не тянули. А вот пожизненное рабство в Тевинтере, среди тех, кто знает такое, от чего волосы и Ульдреда бы дыбом встали, на что фантазии самых изощрённых сумасшедших не хватит…
Авин видел в жизни разное – но отчётливое ощущение что на этот раз всё будет очень плохо, пришло лишь сейчас.  Ума осознавать это молча ему таки хватило.
Собственность. От одного этого слова, когда его говорят в твою сторону, хочется распустить сопли и да, наконец что-то сделать. Но что можно сделать?..
Вцепиться в мага? Трижды ха. Авин не знал, кто у сего внушительного субъекта в домашних питомцах, но не сомневался в его способности разделать полуэльфа, заморозить кусками и выполнить свою угрозу, даже если для этого в течение нескольких лет домашнему нагу пришлось бы устраивать мясную диету. Колдануть что-нибудь? Нет, Авин не относился к тем недоучкам, которые без посоха совершенно бесполезны, но раб-маг мог оказаться куда более ценной добычей и с куда более ужасной стезёй.
Изрядно растерявшийся полуэльф был подхвачен под руки близнецами, когда маг изволил покинуть клетку невольников, провожаемый подобострасными поклонами продавца. Потряхиваемого от переизбытка эмоций, и разевающего рот в попытке хоть про себя подобрать какие-то слова, доводы, но абсолютно зря, честно скажем, изврядно испуганного Авина близнецы, товарищи по несчастью, потащили на выход. За ними уже пришли.
Вооружённая охрана, конвой, писец – видимо, сверяющий сделку, и всё – в безмолвии. Никому кроме Авина эта ситуация не казалась ни абсурдной, ни ужасной, все чётко занимались своими делами, рутинно. Куда-то шли, давали себя осмотреть – впрочем, весьма бегло – забирали вещи, шли дальше, по обшарпанному коридору с лежалой соломой на полу,  видимо к выходу.
При виде узлов с личными вещами полуэльф встрепенулся, завертел головой, упал с рук близнецов и изволил пойти сам. Потому что его вещей не было. Ну вообще никаких. А остаться без куртки, плаща-одеяла, да сменных портянок в конце то концов совсем не весело! Да, об единственной попытке походить «как эльфы» босиком Авин вспоминал до сих пор с ужасом и стыдом.
Поэтому он рискнул привлечь внимание одного из эльфов-работников, судя по всему, тоже раба, следящего что бы все брали только свои вещи. Довольно громко он поинтересовался, где его заколдованный посох и сумка с реагентами, не переворачивали ли их, потому что он не помнит, отдельно или вместе на этот раз положил селитру с драконьим камнем.  К счастью, эти вещи у него действительно были, но вот заметил ли кто-либо его фразу в итоге, малефикар так и не понял.
На улице группу ждал длинный караван – несколько повозок, мерзкое солнце, на мгновение выглянувшие из туч, гомон-гомон-гомон, люди, эльфы, маги, открыто носящие мантии и посохи, запах свежего ветра. Прекрасный мир, да.
От кручения головой по сторонам Авина отвлекла вспышка магии, направленная почему-то на оковы. Чтоо? Только и успел подумать парень, прежде чем те, влекомые вечноизменяемой Тенью упали на землю.
- у вас есть два варианта. Первый - вы свободны и можете бежать отсюда. Скоро будет отплывать корабль. У вас есть шанс сбежать. Либо... вы можете остаться моими.. грязное слово... рабами.
Нет, честно, от удивительных слов их нового «Хозяина», у всех сокамерников вытянулись в удивление лица, а глаза стали чуть ли не эльфийскими от услышанного. Как-то совсем странно смотрит на меня этот маг – дёрнулся Авин, рассматривая местного аристократа из-под сбившегося платка. И его подозрения вполне оправдались – удивляться было нечему, в клетке предчувствие не соврало – вляпался полуэльф в первостатейное, ещё тёплое, почти драконье дерьмо.
- А тебя, мессир крикун, я этого выбора лишаю. – дёрнулся как от удара полуэльф, инстинктивно втягивая голову в плечи и отводя взгляд. Что б вам всем настоящего крикуна увидеть, с Троп… - мысленного выругался он, поправляя сползающий платок, но продолжая молчать. Предыдущий урок был весьма нагляден, не смотря на странное… сочувствие? жалость?  грязное слово?.. мелькнувшие на лице аристократа.
В предках «Хозяина» определённо было не одно поколение родовитых магов, пестовавших дар, да и просто – породу, которая скользила в чертах, жестах, манере речи, да даже в щеголеватых усиках! Так что надеяться на скромную лачугу было нечего.  Шанс исчезнуть был, но, увы, похоже только на пути к следующей остановке, пока о нём никто ничего не знает. И тут же получил от судьбы ещё один урок – не надо ждать. Никогда. Потому что дальше будет хуже.
Резко шагнув вперёд, маг поймал руки полуэльфа, чудом, не иначе, не содрав корочку от еле подсохшего ожога, тайком подлеченного по дороге, и защёлкнул на них оковы.
Все маги бояться Усирения. Это Аксиома с большой буквы. Усмирение начинается с того, что между магом и Тенью разрывают связь. Сначала уходит магия, она влечёт за собой эмоции, а те слишком крепко сплетены с душой самого мага. Поэтому как только Тень отдалилась в недостижимую глубину, Авин понял, что жить ему осталось не долго. Нет, тело-то будет отлично жить, а вот суть, сам Авин… и как его раскрыли?.. думать об этом не было сил. Хотелось свернуться в клубочек и тихо выть от ужаса, кровь бешено стучала в ушах и воздуха не хватало.
«Хозяин» что-то ещё говорил, показывал повозку до его замка, но Авину было всё равно. Из всех своих скудных сил он пытался достучаться, прорваться к Магии, и будь что будет, пару рун и ускорение он бы осилил, это было бы хоть что-то!
Но всё было бесполезно. Видя предкоматозное состояние парня, близнецы привычно подхватили его под руки и направили в повозку, где опустили на пол, в угол, и оставили. Пришибленный эльф соизволил прийти в себя, начал что-то обсуждать, шушукался со старушкой, близняшками… До всего этого Витиесу не было ни малейшего дела. Он не прекращал своих попыток. До сегодняшнего дня он даже не знал, что подобная мерзость существует!
Всё глубже и глубже погружаясь в себя, он не заметил как повозки доехали, остановились, кто-то что-то снова говорил, вроде, даже тащил куда-то –полуэльф не отрывал взгляда от земли судорожная ковыряя во внутреннем барьере дырочку, сквозь которую хлынула бы живительная Магия, высвободила, хоть на мгновение, на выдох!
Всё было тщетно.

Погрузись в себя…ощути свою связь с Тенью… Нет, не ниточка – а само ощущение Магии, как энергии, как иной стороны тебя, что наполняет всё в тебе и снаружи… Помни, Завеса не граница, отделяющая мякоть от горбушки, а взгляд, которым ты смотришь на хлеб, приготовленный из двух видов муки. Реальность – пшеничная часть, Тень – ржаная. Проникнись этим, свяжи их воедино и ты почувствуешь Тень как часть себя…
В ушах Авина звучал тихий, спокойный или даже умиротворённый голос наставницы, объясняющей совсем юному мистеру Витиесу, что случилось с людьми с солнышком на лбу, почему они такие странные, и заодно дающей первый в жизниурок медитации.
О том что такое Тень потом не раз говорили другие наставники, выдвигали иные теории, спорили о снах, но в памяти Авина самым логичным и естественным навсегда остался именно этот урок, который снова пришёл ему на помощь.
Почти успокоившегося парня выдернуло из состояния «просветление» всплеск силы, буквально на расстояние вытянутой руки. Тень и реальность поменялись местами буквально на доли мгновения, вытянутые и реализованные желанием и устремлением кого-то рядом.
Выпадение из подобного состояния всегда чревато дезориентацией, поэтому едва попытавшись понять, что же это было, и определить источник вожделенного, как был повторно сокрушён. Мир наполнился красками, звуками, глубиной. Он снова стал собой, таким, каким был рождён, каким был день ото дня. Авин всегда считал, что маги видят мир чуть иначе, чем все остальные люди, чуть больше и чуть лучше, так как им доступно больше способов для его познания. Кажется, он только что в этом убедился.
Сенсорная гипопатия, как она есть. Судорожно вздохнув, Авин сделал пару неверных шагов назад, пока не опёрся спиной о дверь. В глазах всё плыло, воздух был каким-то особенным и важным. Пару раз глубоко вздохнув и уговорив неверные колени не подгибаться вот-прямо-сейчас, Авин поднял глаза. Ну, и пару раз от избытка чувст приложился затылком о дверь. Всё так же молча.
Маг-хозяин видимо совсем не тяготился присутствия в своей комнате чужеродной личности… вещи, как считают в тевинтере… удобно устроился с книгой, всем своим видом показывая – сибарит. Мясо в самом дорогом вине, аристократ с отменнейшей магией… Тевинтерец, одним словом.
А от последующих слов глаза Авина всё больше и быстрее становились похожими на глазки маменьки, чистокровной эльфочки. Потому что звучало это… скажем откровенно, бредово. Ибо следующими словами по логике вещей маг должен был бы ткнуть полуэльфа в то, что такие мечты ему пора отбросить и учиться служить. Потому что в Тевинтере наверняка есть аналоги Бен-Хазарт.
-…значит первое или второе?
Маг сделал паузу, выжидательно смотря на Авина. Тот, поняв что ответ от него всё-таки потребуется, немного подумал, и – прости, если что вдруг, спинка моя, помни – я тебя буду любить любой, даже если после порки нам не достанется лекаря! – тихим, но решительным голосом выдал
Третье.
Ход. Он обозначил своё согласие, теперь дело было за местным магистром, наверняка плетущим свои интриги. В паутинах Игр запуталась не одна муха, но если ты лишь зацепил паутину кончиками крыльев, у тебя остаётся шанс порвать эти ниточки и улететь по своим делам. Если продолжить эти крылатые метафоры, то Авин подёргал крылышками, наблюдая за окружающим, и решая – пауком или паутиной окажется сидящий пред ним городый аристократ?
Прищур того – как взгляд сытого кота на мышь, мол, давай, покажи свои  маленькие мышиные коготки и остренькие зубки, и я покажу свои…
Что ж, некоторые хищники не видят неподвижную цель. Значит, не дёргаемся.
… спасу тебя! Герой! выркнул про себя сидящему видению Авин, пока тот невозмутимо… не уставился обратно в книгу.
Что можно делать? Кричать и бегать кругами – гарантировано оказаться на полу, с посохом. Чужим и у горла. Мимо. Начать задавать вопросы – и оказаться в роли просителя, по гроб жизни обязанным.   никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!
И вот оно, решение. Сами спасут? Сами расскажут. Что надо пояснят. Дёргаться? Внимательно оглядев помещение и установив, что выход только один и тот за спиной (а за второй дверью наверняка роскошная ванна, ибо только так и бывает) направлений для дёрганья выявлено не было. Немного постояв с нейтральным выражением мордашки, Авин пожал плечами и сделал то, что хотелось больше всего. Осел на пол, сползя по двери и ощущая как магия запоров неощутимо касается всего тело, о, это почти наслаждение!.. и скрестил ноги. В программе был осмотр ожога – не самое приятное дело, но необходимое, судя по уже побуревшим следам.
Первым делом полуэльф попробовал размотать бинт – максимально аккуратно. Мимо. Сукровица – а раз дошло до крови, то и сукровицы было выше крыши - основательно пропитала лиловый шарф, пущенный ещё в Марке на бинты. Ощущения… незабвенные, но привычные, так что не вызывали никаких особых чувств на лице Авина. Моток за мотком.
Сначала в нос ударил запах засохшей крови. Не гноя, что было уже хорошо. Потом – тонкий аромат смеси трав, тщательно растёртых, заваренных, вываренных в мазь и нанесённых на проблемное место. Увы, давно спёкшейся и содранной неаккуратными движениями. Под всем этим обнаружился ожог – уже хорошо подживший, но всё ещё с ниточками ткани. Что бы ни было дальше оставлять так руку полуэльф не планировал, поэтому методично и аккуратно начал избавляться от  буквально вросших в тело волокон шарфа. Благо, тот был из хорошей ткани и было не особенно больно из-за лечения, предпринятого магией ещё на рынке.