Не прошло и недели, как череда не самых приятных обстоятельств закружила девушку, что ныне гордо звалась инквизитором, а карты судьбы ураганом пронеслись по ее жизни, закружили ее подобно Алисе, но опустили далеко не в стране Чудес, нет. В стране Масок. И, о нет, даже не стране. В Империи Игры, в Орлее, мой милый друг, скромно уповающий на приключения, что, быть может, когда-нибудь выпадут на твою долю. Но для начала перенесемся в империю шика и гротеска, сменим декорации, довольно Вольной Марки, опретившей солью и морем, стычками магов и храмовников, сказами о Защитнице. Богатство и различная вариация мнимых подстав, Орлей был раем для того, кто любил быть марионеткой в чьих-то руках. И невозможно было описать ту радость, какую впервые после Конклава испытала Эвелин Тревельян, не ребяческую и безрассудную, а скорее какую-то профессиональную. Мастерица обмана и любительница поговорить, пепельноволосая должна была родиться в Орлее, но жизнь распорядилась иначе. Так почему бы не наверстать сейчас, выполняя долг пред Церковью, пред миром?
Но была она не одна, а с незнакомцем, который, вестимо, тоже состоял в Инквизиции. Набожный фанатик ли или обычный простолюдин с амбициями – девушка не знала, разве что языки молвили о остроухости оного. Но зеленоглазую это не тревожило, ибо крестить с ним детей она не собиралась, а мысли были посвящены работе. Когда еще предоставится шанс побывать в Орлее с важной миссией, от которой, быть может, зависит судьба если не мира, то Ордена! Приукрашивала ли Тревельян или нет, она и сама не знала, но надеялась и уповала на важность задания, возложенного на конкретно ее хрупкие разбойничьи плечи.
И вот уже битый час она сидела в трактире на втором этаже, поглядывая на людей внизу. В десятый раз поправляла маску, закрывающую обзор, ругалась на это достояние Империи, но ощущала превосходство от бархатистой ткани на лице, от загадки и неизвестности, что обеспечивалась инкрустированной драконьими чешуями маской. Не сказать, что маска была создана для приемов, но статус девушки отображала, да и шрам практически закрывала, чем еще больше грела душу. Серебреная с темными вкраплениями вкупе с изумрудными глазами она смотрелась... очешуительно, пожалуй. Как ни странно, сие странное слово подходило под маску, что была украшена чешуйками крылатой рептилии.
- Чай с лепестками василька, пожалуйста, - проговорила Иви на орлесианском. Через пять минут она уже прислонилась к кружке, наслаждаясь теплом, что щекотало горло. Зеленые глаза, обрамленные черными ресницами, продолжали следить за помещением, но разум уже который час был далек от поисков компаньона. Но тут губы цвета винно-красного оттенка с чайным подтоном изогнулись в усмешке, а взгляд упал на незнакомца. Стало быть, эльф в черном. Отчего она раньше его не заметила, а так увлеклась чаем и мечтами! Неудобно получилось.
Этот суетливый взгляд, нервные движения и невидимые надписи знаки на столешнице – интересный экземпляр. Впрочем, он ведь ожидает увидеть какого-нибудь бывалого инквизитора, что одним своим видом будет говорить, что он иноземец. Как бы не так, Эвелин прибыла сюда раньше положенного и входить в условно обозначенную дверь дважды за день не собирается. Да и оделась она прилично и в духе орлесианского авантюриста-странника, то есть внимание к себе со стороны любителей «Игры» не собирается. Она определенно не может зваться Инквизицией. Но когда только что реконструированный Орден заявлял о себе так громко? Поначалу можно пуститься в сладкую импровизацию и позволить себе шик и роскошь. Когда еще в Орлее побываешь!
Девушка поставила кружку на стол как бы поставив точку в монотонном ожидании спутника и прозябании собственного времени и молодости в этой довольно милой, не будем скрывать, таверне. Надела капюшон, сокрыв светлые пряди тенью загадочности, и тихо, подобно ночному вору-домушнику, спустилась и подошла сзади, прокашлявшись.
- Мы птицы вольные, не стоит нас с ферелденцами путать, - после чего нагло присела напротив, - Простите, но чай был чертовски вкусный, оторваться не могла. Он заставил вспомнить о моей второй няньке. Любимой. Какие она травы смешивала, они меня убаюкивали только так... Эх, где мои золотые детские годы, когда не было ни Мора, ни Завес, ни стычек магов и храмовников. Простите, не представилась, Эвелин Тревельян, - глаза загорелись каким-то интересом, но вновь потухли. Интересно, он хоть в орлейском смыслит чего-нибудь? Или талантлив в бою? Олень... Сам он олень. Долийский.

Отредактировано Evelyn Trevelyan (2014-12-28 00:22:16)

Давно она не вела диалоги на орлесианском. Давно не слышала так много иноземной речи, мягких, картавящих, но ласкающих ухо звуков, которые не удавалось выговаривать ей в детстве. Да, в детстве у нее были проблемы с этим языком, она отчаянно старалась говорить «р» так, как говорит свирепый тигр иль лев, но не как ластящийся котенок. Сейчас многое поменялось, а время научило ее говорить правильно и даже с орлесианским акцентом. Спасибо учителям, пожалуй.
- Эльфы знакомы с этим мелодичным языком, неужели. Вы здесь выросли? – на момент она проигнорировала фразу об Оствике, но внутренне насторожилась. Прищурилась, облокотилась на столешницу, - А откуда Вы знаете об Оствике и Тревельянах? Вы не похожи на человека, который рос в благородном доме. Насколько я знаю, только там проходят все знатные семейства Тедаса с их девизами и гербами. Или… Вы сами из Вольной Марки, полагаю? – пока что она решила умолчать об эльфинаже и прочей «ерунде», что стала синонимом угнетенной расы. Ее более интересовал тот факт, откуда листоухий знает орлесианский, если он с Вольной родины? Странник. Может быть, но не каждый может похвастаться какими-то знаниями. Вопросы-вопросы, ответы на которые может дать исключительно этот собеседник.
Обещало ли веселье быть маленьким? Когда веселье у Тревельян было маленьким и не затрагивало несколько десятков людей? Эвелин любила глобальность, любила внимание и масштаб, этого у нее было не отнять.
- Зря время не теряли, верно. Но какая странная случайность, не находите? В любом случае, иметь дело с шевалье – себе дороже, по себе знаю. А уж сверять слухи с ними… Они вообще закаленные ребята, они даже под пытками не расколются. Легче уж храмовников разговорить, - она фыркнула, засмотревшись на группу орлесианских инкубаторских бойцов в масках, как-то безнадежно хихикнув. Нет, к ним подходить даже при всем ее красноречии, она не желает. От безысходности девушка закусила губу, посмотрев на сопартийца.
- С ними можно затеять разговор, но кем представиться нужно, чтобы тебя приняли за игрока? Игру так не ведут, достопочтенный мой друг, - она загадочно улыбнулась, - Или у тебя есть идеи? Что же, я посмотрю, - честно говоря, спрашивать о слухах шевалье было действительно не лучшей затеей. Тревельян бы познакомилась поближе с храмовниками и их лириумными секретами, но никак не с бойцами в стальных испещренных узорами масках. Слишком уж отталкивали эти полностью закрытые лица и статус шевалье. Да и слухи слухами, а правду принято подавать холодной, как и месть. А разгоряченные шевалье в любом случае ничего вменяемого не скажут. Разве что пробурчат то, что может быть опровергнуто церковью. И простите, с кого потом будут сдирать кожу по маленьким кусочкам? Не нужно обладать большой смекалкой и неземной догадливостью, чтобы сказать одну фамилию. Тре-вель-ян.
- Познакомимся с храмовниками, к ним я подход знаю, да и попроще эти ребята, как ни крути, а они везде одинаковые, сокрыты их лица масками или нет, - она жеманно прикрыла рот ладошкой, хихикнув, после чего переключилась на родной язык. - Но если у тебя все еще есть идеи по поводу этих ребят, вперед, мой друг. Быть может, я даже поддержу твое маленькое безумие,- девушка закусила губу в ожидании ответа, по-прежнему часто моргая и мило улыбаясь.