User ID: 0e4a04952ae9ede1058a@qip.ru
Сэм отлипла от решетки, легкой поступью приблизилась к столу и добродушно хлопнула рыжего по плечу.
— Ну хоть у кого-то в этом помещении в голове мозги, а не моча! — Голос так и сочился ядом, но на деле Самин была благодарна гному хоть за какой-то вразумительный план действий. После этого Сэм вновь замолчала, слушая сначала Тревельян, а затем Годдарда. Молча бродя от стола к решетке и обратно, она задумчиво потирала подбородок, взвешивая все точки зрения. С одной стороны гномы были правы — Стражи так же следовали букве закона, но отдавали их обычно под суд Ордена. С другой, в своем умении убеждать она не сомневалась. Дочь торгаша, он в свое время знатно научилась забалтывать людей и манипулировать ими. С третьей стороны, Тревельян действительно могла козырнуть своим происхождением, но тут смущало две вещи: 1) предыдущие переговоры с участием аристократки закончились дракой и 2) Самин ей просто напросто не доверяла.
Тишина затянулась. Женщина резко остановилась и оглядела всех присутствующих. Позади нее, в тюремном коридоре, внезапно на пол упала масляная лампа, что до этого стояла на небольшой бочке у стены. Огонь, уже хотевший быстро разгореться благодаря разлитому маслу, неестественно быстро потух, но на звон разбившейся лампы все равно прибежали стражники. Сэм спокойно повернулась к ним, сложив руки на груди и натянув самую вежливую, добродушную и фальшивую улыбку из всех, что у нее имелись.
— О, раз уж вы здесь, не передадите ли капитану стражи, что старший Серый Страж Марран желает переговорить с ним с глазу на глаз? — внезапно подумалось как глупо для гномов должна звучать ее фамилия. Что-то из гномьего языка, но Сэм так и не удосужилась узнать значение. Откуда только такая фамилия в их роде взялась?
— Ща храмовники прибудут и поговоришь. — Отмахнулся один из стражников, с досадой разглядывая осколки. — Убери их. — Бросил он второму стражнику и удалился.
Сэм замерла.
«Плохо. Плохо-плохо-плохо» — пронеслось у нее в голове, пока второй стражник ворча собирал осколки и остатки лампы. Стражники — это одно, их можно заболтать, убедить, даже подкупить. Но храмовники… Эти фанатики совсем разбуянились в последнее время. Скажи им «отступник» и они даже на форму не посмотрят — убьют или, того хуже, усмирят. Здесь уже было не до шуток, так что все напускное безразличие покинуло ее лицо, уступив место легкой озабоченности и… страху? Нет, Сэм не собиралась бояться этих консервных банок, в конце концов Страж она или куда.
— Они не за Фила нас арестовали. — Сквозь зубы проговорила она, поворачиваясь лицом к своим собратьям по камере. — За отступничество, в котором ты — Сэм жестко ткнула пальцем в Тревельян — меня обвинила. Труп видимо довеском пошел. — Мрачно закончила она и плюхнулась на ближайший свободный стул, опираясь о стол локтем и прикрывая глаза ладонью.
Ждать долго не пришлось. Спустя минут двадцать или тридцать в коридоре послышался характерны звон лат, который Сэм могла узнать из тысячи. Спасибо годам в круге — наслушалась. Храмовников было двое, а с ними — рядовой Киль.
— Руки. — Буркнула одна из консервных банок и Сэм молча подошла к решетке, складывая перед собой руки так, чтобы на них можно было закрепить железные кандалы с короткой цепью, что и было сделано. Только после того как Сэм была надежно скована, Киль открыл дверь темницы, выпуская ее под строгим наблюдением воинов церкви. Путь до комнаты допроса прошел под тихий лепет Киля о всех тех совершенных стражами ужасах, что сама Сэм часом ранее ему и нашептывала. Страж лишь горько усмехнулась иронии жизни.
За грязным, шатким и пропитанным кровью деревянным столом сидел капитан стражи сэр Грейсон. За его плечом, нервно постукивая ногой по полу, стоял храмовник званием побольше, чем те консервы, что сопровождали Сэм. Шлема на нем не было и Марран могла оценить все неодобрение, выказанное в ее сторону. Сев на специально приготовленный для нее стул, женщина молча уставилась на капитана. В комнате, кроме их троих, больше никого не было, но Сэм была уверена — у входа дежурит достаточно стражников и храмовников, чтобы в случае чего убить ее раньше, чем она сможет дернуть носом.
— Госпожа Марран, вы понимаете ту щекотливую ситуацию, в которую мы все попали? — Вежливо, но холодно и немного занудно прогундосил Грейсон. Он казался простывшим и от того особо недовольным своей участью.
— Примерно представляю. — Холодно улыбнулась Самин в ответ.
— Вас подозревают в отступничестве, подделке личности, присвоения себе статуса Серого Стража и убийстве Фила… как его фа-…
— Да что здесь разбираться, черт побери?! Она отступница, убийца и лгунья! Какие вопросы здесь могут быть?! — Перебил его храмовник, зло ударив рукой по столу и с неприязнью уставившись на Самин.
— Такие, сэр Вэйспут, что если это действительно Страж, то…
— Форма не означает, что она страж!
— Прекратите перебивать ме-… — Недовольно начал сэр Грейсон, но был перебит на этот раз самой Сэм.
— Мой кулон? — Самин пристально смотрела на храмовника, ни один мускул на ее лице не дрогнул, но в глубине души бушевало раздражение. Храмовник замер, Грейсон тоже. Они молча уставились на женщину, ожидая продолжения. — Форму можно пошить, но кулон не подделаешь. — В основном из-за крови Архидемона внутри, но им об этом не стоит знать. — Вы ведь уже отправили запрос на подтверждение моей личности?
— Да. Два, если быть точнее. У храмовников хранятся записи о всех официально покинувших круг магов, включая Серых Стражей. Самин Марран в них числится. — Гнусаво проговорил Грейсон, доставая из сумки небольшой свиток. — Но у нас есть сомнения по поводу вашей личности.
Храмовник смачно сплюнул на пол.
— Я ривейка, на мне форма, при мне мой кулон и парочка бумаг на мое имя, а вы все равно сомневаетесь в моей личности? — Отчеканивая каждое слово проговорила Сэм. Грейсон удивленно приподнял брови.
— Бумаги? Какие бумаги? Сер Вэйспут…
— Парочка накладных на выделенные Орденом лириумные зелья. Это ничего не значит! — Нехотя бросил храмовник.
— Это очень много значит! — рявкнула Грейсон и устало потер лоб. — Приносим свои извинения, страж Марран. Я не был извещен о данной… находке.
— Чт… Что? Вы не… — возмутился было сер Вэйспут, но по лицу капитана стражи довольно скоро понял, что это дело бесполезное.
— Тьфу! Мы с вами еще не закончили! — ткнул он пальцем в Самин и, еще раз сплюнув на пол, покинул помещение. Сэм уставилась на Грэйсона с мягкой улыбкой.
— Благодарю.
— Не за что пока, все еще висит вопрос по поводу трупа найденного в доме. Вы убили его? — кажется Грейсон был раздосадован случившейся размолвкой с храмовником.
— Я вас умоляю, он был заколот, когда мы со стражем Вальяном прибыли туда. Я слабая женщина, которая только и может, что колдавать. Куда мне с кинжалом или мечом на мужчину? — развела руками Сэм, насколько это позволяли кандалы. Вранье конечно, попробуй так металлическим посохом помаши, силы понаберешься не хуже иных воинов. Грейсон, кажется, тоже об этом подумал и чуть хмыкнул, убирая бумаги в сумку.
— Конечно. У меня в камере еще четыре подозреваемых, улик нету, свидетей тоже. Я бы мог свалить все на вас и вашего дружка и отправить под суд Ордена. Или на гномов — за них вообще никто ручаться не будет.
— А госпожа Тревельян не в счет? — Натяжно улыбнулась Сэм.
— Вы сами ответили на свой вопрос. Она Тревельян. Так что да, не в счет.
На пару секунд повисла тишина, которую нарушила Сэм, вспомнившая слова гнома.
— Тот Лис, которого вы никак не можете поймать. — Грейсон поморщился, а Сэм чуть мягче продолжила. — Фил мне на него донес и за это, видимо, поплатился. Мы отловим его, а вы снимите все обвинения, получив настоящего преступника.
— И откуда мне знать, что вы просто не сбежите из города?
— Недальновидно это, обманывать начальника стражи одного из крупнейших городов-государств. К тому же, поимка преступника одному из нас принесет некоторую… прибыль.
Грейсон сомневался с минуту
— Хорошо. Но обманите и в город вам проход будет зарыт навсегда. — Наконец решил он, резко вставая из-за стола.
К камере Сэм возвращаться уже не стала — получила свое снаряжение и молча покинула мрачные казематы, напоследок приветливо улыбнувшись сэру Грейсону. Тот поморщился. Остальных уже должны были выпускать, так что Сэм не стала уходить далеко — так и стояла во дворе, опершись на чахлое дерево и прячась в его тени от солнца. Утро уже давно перетекло в обед и дело медленно, но верно клонилось к вечеру.
