Празднично одетый ребенок петлял по лабиринтам коридоров замка де Плесси, всё дальше и дальше уводя за собой Арлин. Иногда девочка останавливалась, глядя на эльфийку с совсем не детской серьезностью, но как только разбойница пыталась вымолвить хоть слово, со смехом бросалась бежать, удаляясь от преследовательницы с поразительной скоростью.
Походив так по верхним этажам замка достаточное количество времени, Арлин уже собралась плюнуть на противного демона-дитенка и отправиться своей дорогой (вдруг ей самой удастся отыскать первопричину случившихся аномалий), но девчушка в пышном платьице еще раз замерла возле одной из дверей, уставилась на агента Инквизиции особенно пристально, снова  захихикала, а после растаяла в воздухе.
Опять!
- Знаете, господа призраки, я, конечно, понимаю вашу тягу к таинственности и внезапным исчезновениям, но вам никогда не говорили, что нас, обычных смертных, это иногда раздражает? – произнесла разбойница вслух, делая несколько шагов по направлению к месту, где только что была смеющаяся проказница.
Внезапно острые эльфийские уши уловили тяжелое мужское сопение и тонкие всхлипы, доносящиеся из-за приоткрытой двери.
- Нет,  не надо… прошу… прекрати… оставь меня… нет… нет… НЕТ!
- Заткнись, маленькая сучка! – послышалась какая-то возня, громкий крик, звук удара, а затем такая грязная площадная ругань, что даже Арлин, слышавшая за свою жизнь немало бранных слов на разных языках, неприятно поморщилась от подробных описаний действ, кои мужчина собирался совершить с несчастной и, по всей видимости, отчаянно сопротивляющейся девицей.
Насильников бывшая воронша не любила. Более того, считала принудительную кастрацию вполне приемлемым и действенным методом для борьбы с излишне похотливыми особями. Посему, легко крутнув в руке кинжал, словно проверяя прочность и удобство рукояти, эльфийка пинком распахнула дверь.
-  Сhe cazzo!
В хорошо освещенной комнате не было ни души. Арлин на всякий случай покрутила головой, стремясь найти источник света, обернулась назад, взглянув в темный коридор.
Самый обычный будуар. Самой обычной аристократки. На заправленной голубым изящным покрывалом кровати лежало роскошное платье, явно приготовленное для выхода в свет. Казалось, через минуту сюда войдет служанка, готовая помочь своей знатной хозяйке с туалетом.
Разбойница резко вздрогнула и насторожилась. На долю секунды ей почудилось, что в дальнем, скрытом легкой тенью углу, и правда прячется злоумышленник, а может, просто досужий наблюдатель. Арлин шагнула на середину комнаты, снова огляделась, почти машинально пощупав рукой жесткую ткань накрахмаленных юбок. Никого. И всё же смутное чувство тревоги никак не хотело отступать.
- Загоняет палкой зависть
в самый сумрачный подвал,
и горстями тащит радость,
рассыпая по углам.
Уволок подальше горе
в старом глиняном горшке.
Утопить желая в море,
спрятал ненависть в мешке.
Потихоньку мурлыча себе под нос старинную антиваннскую песенку, эльфийка принялась методично обыскивать будуар, заглядывая во все шкафы и трюмо. Пес его знает, а вдруг обнаружится что интересное.

Она уже собиралась было ступить на лестницу, которая маняще уходила на балкон - как раз туда, где совсем недавно юная де Плесси покончила с собой, а ещё раньше скрылась статная герцогиня, но голос, прозвучавший за спиной заставил её тотчас же обернуться к говорившему. Она всё ещё не имела ни малейшего понятия, где она - лишь туманные догадки. Всё в одночасье так изменилось, что впору думать о Тени, но Джиббет ни разу не слышала о таких ритуалах, которые способны мгновенно утащить туда любого человека. Пиратка довольно подробно интересовалась магией, поскольку считала, что мать можно спасти при помощи магии, но такая смена обстановки не укладывалась в её голове, даже если своими действиями она воплотила в жизнь что-то, что повлияло на реальность. А сейчас, здесь всё было настолько неестественно - своей пустотой, отсутствием каких бы то ни было звуков и даже освещением - что пиратка не могла ни на секунду расслабиться. Возможно, было несколько опрометчиво ещё пару минут назад изучать тело девочки. Было ли это её тело и настоящее тело? Сейчас Джиббет не могла сказать этого наверняка.
Она видела Роберта - и не знала, дух ли это её наставника, учителя и просто хорошего друга, которого она когда-то оставила в Антиве, либо этот силуэт был основан исключительно на том, что она помнила, что сама знала о нём. Он вёл себя не как обычно, что несколько насторожило Крю, однако сама его фигура и вид человека, который чересчур любит приложиться к бутылке, вносил свои коррективы. Он, вероятно, был пьян, о чём Джиббет едва не сказала ему в лицо.
Он говорил. Не то, чтобы это злило пиратку, однако это были вполне очевидные вещи. И она была с этим согласна. Стоило ли заметить тут, что она подалась сюда не только ради денег? Конечно, ради них в первую очередь, однако помимо пиратства, Джи промышляла ещё и кражами - так что мешало ей вернуться сюда, когда герцог даст другой бал, под видом богатой дамы? Как она заметила, старый кобель был ещё в седле и проявлял заметный даже для глаза герцогини, интерес к женщинам, а значит обокрасть его не составило бы большого труда.
Но вот в чём проблема - Роберт прекрасно знал о её пристрастии. Ещё когда они были в Антиве, то без страха проворачивали такие кражи, не боясь того, что им на хвост сядут Вороны. Обычно, это означало скоропостижную (а местами и не очень) смерть, но они ходили по лезвию ножа и их вполне устраивала такая жизнь. Так что изменилось сейчас?
Джиббет как будто не давала себя обмануть. Её чутьё говорило ей, что это не может быть Роберт - что он сейчас жив и здоров. И что всё ещё находится в Антиве, занимаясь каким-нибудь не вызывающим подозрения делом, однако понимала, что пытается убедить себя в том, что это, вот здесь, перед ней - он. Его говор, его манера речи, его повадки. Просто он вусмерть пьян, поэтому слишком резок и прямолинеен. Галантностью в общении старый пират никогда не отличался. Даже по отношению к своей ученице.
- Если не заплатят, так я сама возьму. Я уже большая девочка, помнишь? - привычно усмехнулась она, разглядывая пройдоху.
Он, казалось, не услышал её, продолжая смотреть куда-то, как показалось пиратке, сквозь неё, а после очередного глотка вина, которое он неспешно попивал, и вовсе выпустил бокал из рук. Ожидая негромкого звона, Джиббет была удивлена тем, как звон прозвучал в кромешной тишине. Она опустилась на колени и инстинктивно прикрыла уши руками, ожидая, что сейчас зал усеет стеклянная крошка из всего того, что может разбить вдребезги такой шум, но этого не произошло. Шум стих, но теперь тишина уже не казалась такой зловещей и непроницаемой. А может, просто в ушах до сих пор звенело.
Остатки бокала и винная лужица, похожая на застывшую кровь, никуда не делись, в отличии от Роберта или кого-то, кто решил провернуть такую злую шутку, однако изучать их просто не было смысла - Джиббет не чувствовала ничего пугающего в этой ситуации, как ровно и не чувствовала магии, думая больше о том, что если кто-то хочет поиграть с ней, то у него неплохо получается. И в то же время, встреча с Робертом не ослабила намерений Джиббет - она всё ещё хотела найти герцогиню. Возможно, здесь такое решение вообще могло показаться неуместным, но пиратка уже ошиблась в своих доводах - ещё несколько минут назад, осматривая тело девочки, она думала, что здесь больше никого нет. Роберт или просто что-то, принявшее его облик, доказало ей, что это не так. Так почему никого больше не может быть тут? В довершение ко всему, Крю хотела узнать, есть ли тут выход, и каков будет мир за пределами этого дворца. Снаружи всё просто не может быть таким, однако прежде чем убедиться в этом или понять, что она ошибается, пиратка решила проверить сам дворец - может, найдётся ещё хоть что-то интересное. Не без осторожности, она поднялась по лестнице на балкон и шагнула в полумрак коридора, который, как ей казалось, вёл в герцогские покои. Если даже нет, то пиратка была полная решимости обыскать весь дворец. Быть может, разгадка ситуации с самоубийством дочери герцога кроется где-то здесь?